Тётя Нюся - мамина соседка. На самом деле, и наша с папой, только мы от неё отгораживаемся. Ну конечно, не шкафом. Папа всегда кричит:
- Смотри, опять твоя соседка пришла!
А мама обижается и губы делает ниточкой:
- Моя соседка! Ах моя! А вы что, вообще здесь не живёте, или у вас соседей нет?
И вот папа с мамой начинают выяснять, есть ли у них соседи и в каком количестве. И совпадает ли это количество у них обоих, или всё же соседи у нас у всех разные.
- У Нюси такая сложная ситуация, и к тому же ей, бедняжке, так скучно, - оправдывается обычно мама. - У неё всегда чего-то не хватает: соли там, сахару, макарон, а то и перца.
- Мозгов ей не хватает, - ворчит обычно папа и закрывается газетой.
В этот раз тётя Нюся почему-то топталась на пороге и дальше идти не спешила.
- О, Нюся! - слишком громко и радостно воскликнул папа. - Давно не виделись - кажется, часа два или все три?
- Я вообще-то к Василию, - вдруг басом заявила тётя Нюся. - По делу. Секретному.
- Ого. Раз секретному, так давайте, - говорю, - тёть Нюсь, мы с вами в коридор выйдем, а лучше на крышу.
- А это обязательно?
- Не бойтесь, тёть Нюсь, все секретные разговоры нужно вести именно на крыше, так как там секретность повышенная. То есть никто подслушивать не будет.
Тётя Нюся оказалась смелой соседкой. И на крышу, сокрушённо вздыхая, полезла. Хотя по пути всё выспрашивала: а может, лучше на чердаке, а может, здесь остановимся? Тяжело ей, видимо, давались лестничные пролёты.
А на крыше у меня, между прочим, скамеечка стоит. Это когда я своей однокласснице Катьке-задаваке звёзды в свой телескоп показывал, где какие, - я одно время этим очень увлекался, карты всякие развешивал, звёздные пути расчерчивал. И даже на день рождения получил от соседа дяди Гены, что живёт напротив, телескоп. А Катька потом всем разболтала, что я её поцеловать пытался, да, дескать, получил отворот. А я даже и не думал об этом, я Катьке о Сириусе рассказывал, а она, подлая, всё кивала и говорила: "Васенька, ну как же с тобой интересно".
Поэтому я тётю Нюсю прямиком к скамейке с телескопом и привёл.
Тётя Нюся опасливо присела на скамейку.
- Дело-то такое деликатное, я даже с родителями твоими не могу поговорить. Я ведь почему к вам так часто прихожу… Дело в том, что… - Тётя Нюся замолчала.
А я от скуки телескоп начал настраивать. Стал смотреть на соседний дом. Там как раз на последнем этаже один дяденька поедал что-то прямо из банки. Я настроил резкость и увидел, что это зелёный горошек. Он поедал его вилкой, нанизывая по горошине и медленно отправляя их в рот.
Дядю Гену, этого любителя консервированного горошка, я знал очень хорошо. Он помогал папе чинить машину. И иногда забредал к нам на обед. Мама всё порывалась знакомить неженатого дядю Гену со своими незамужними подружками. Но папа протестовал:
- Да Геннадий сам, что ли, не разберётся? Взрослый мужик уж.
Но мама всё приглашала их ненароком, будто случайно. Правда, из маминой затеи так ничего и не вышло.
Я помню, ещё весной, когда забирались мы с дядей Геной на крышу, он там всё сидел и вздыхал. А мне говорил:
- Мал ты ещё, Васенька, что тебе наши стариковские дела.
Ничего себе старик - да он моложе папы моего на два года. А папа мой ого какой ещё, он когда маму на руки берёт и кружит, таким молодым и весёлым становится.
А ещё дядя Гена всё про нашу тётю Нюсю выспрашивал.
- А вот ваша соседка, ну, такая красивая, которая к твоей маме часто ходит, она как, у неё какой муж? Наверное, суровый и с усами? Или такой грузный и всегда приносит после работы апельсины в портфеле?
А я только отмахивался:
- Да нет, ни апельсинов, ни портфеля, ни усов у тёти-Нюсиного мужа нет. И самого мужа, кстати, тоже.
После одного такого разговора дядя Гена к нам зачастил. Мама обрадовалась и стала снова своих подруг созывать. А папа, наоборот, подумал, что дядя Гена к маме подкатывает, и чуть было с ним не поссорился из-за этого.
Про тётю Нюсю никто не догадывался. Дело в том, что если тётя Нюся забегала к нам, то дядя Гена на неё не смотрел, и если о чём-то разговаривал, то сразу замолкал или, наоборот, начинал громко рассказывать несмешные анекдоты и сам громко смеялся.
- Твоя Нюся плохо влияет на Геннадия, - говорил тогда маме папа. - Видишь, как она его раздражает. И чего только ходит…
- Понимаешь, Вася, Нюся, она такая необыкновенная, такая... такая красивая и хозяйственная. У её двери так пахнет котлетами, - мечтательно признавался мне дядя Гена, сидя на скамейке на крыше. - Но она на меня и не смотрит даже. Да… - вздыхал он. - Да…
И я с ним тоже вздыхал, за компанию.
Ещё вчера мы так сидели и вздыхали. А сегодня я пригласил тётю Нюсю на крышу.
- Вы с Геннадием Николаевичем ведь друзья? - ни с того ни с сего спросила тётя Нюся. - А скажи, у него жена какая? Ну, высокая, с полотенцем на голове и в резиновых тапочках? Или такая важная дама в бигудях и с мухобойкой?
- А у вас котлеты дома есть? - неожиданно для себя спросил я.
- Да, вчера как раз накрутила. Ты такой голодный? Хочешь, принесу? - встрепенулась соседка.
- Тёть Нюсь, вы тут пока посидите, на звёзды посмотрите. А я сейчас, мигом.
- Василий! - крикнула вдогонку тётя Нюся. - Какие звёзды днём, солнце ж светит!
Но я уже бежал вниз. Выскочил из своего подъезда и нырнул в соседний дом.
Он открыл сразу, держа в руке банку с горошком и вилку. Так с вилкой и появился на крыше перед тётей Нюсей.
- Вот он, - подтолкнул я любителя консервированного горошка, - вот. Можете посмотреть звёзды, вместе. А ещё у тёти Нюси котлеты есть, как раз к вашему горошку.
Я давно уже был дома. А они всё сидели и сидели, на крыше, на скамейке, взявшись за руки. Наверное, дядя Гена тёте Нюсе про звёздное небо рассказывает. По крайней мере, уже стемнело и звёзды видны хорошо.
