Мы идём в лес за подснежниками - мама, папа и я! А Таня осталась с бабой Таней, она ещё маленькая.
      Мы дошли до железной дороги и забрались на насыпь. Идём по шпалам. Вечер, солнце яркое, жёлтое! Шпалы пахнут смолой. Люблю, как пахнут шпалы! Я от этого запаха счастливая!
      Мама рассказывает, как они с папой были женихом и невестой и гуляли по железной дороге. Мама шла по одной рельсе, а папа по другой, они держались за руки и пели песни. Папа говорит, что они уходили так очень далеко.
      Мама следит за семафором: какой горит огонёк, не идёт ли поезд. Если приближается, нужно уходить с дороги. Мама знает язык семафора.
      В лесу снег лежит маленькими горками. Земля сырая, тёмная, пахнет хорошо. И ёлки пахнут!
      Мама нашла подснежники! Зовёт нас. Они такие яркие и чистенькие, сияющие, самые первые! Самые белые! Растут дружно, рядышком. Мама стала их срывать. Я говорю:
      - Мам, не срывай их, не срывай!
      А мама срывает. Я реву:
      - Пусть они тут растут!
      Мама говорит:
      - Ты глупая! Весной все собирают подснежники! - и дала мне букетик.
      Идём обратно по шпалам. Я реву и спотыкаюсь. Смотрю на подснежники. Им стало жарко у меня в руке, и они опустили листья. Мама говорит:
      - Отдай мне цветы, раз ты такая тюньша.
      Я не отдаю. Папа говорит:
      - Мы их поставим в воду, добавим аспирин. И они долго будут жить.
      Лес стал тёмный, небо - синее. А огоньки семафоров яркие, как драгоценные камни. Мне очень нравится фиолетовый огонёк. Он расплывается и двигает лучами, когда я прищуриваюсь.
      Мы пришли домой. Мама позвонила в дверь, а папа говорит мне тихонько:
      - Давай бабушке цветы подарим?
      Бабушка открыла нам. Я дала ей подснежники. Бабушка обрадовалась и чуть-чуть заплакала. Говорит:
      - Маленькая моя, спасибо! Пахнут хорошо! Давно не видела подснежников! В лес не хожу.
      Бабушка поставила подснежники в стакан. А папа положил в воду аспирин.

      Мама вяжет на спицах маленькую шапочку из голубых и белых ниток. Это для моей сестры. Раньше, давно уже, мама рассказывала мне стишок: "Едет-едет Настенька в голубой коляске, открывает Настенька голубые глазки!" Мама мечтала, что у неё родится девочка. И она назовёт её Настей. Но папа маму обхитрил и назвал сестру Таней. Это в честь своей мамы, бабушки Тани. И мама теперь обижается.
      И глазки у Тани были сначала голубые, как у мамы, а потом стали карие, как у папы и как у меня.
      И коляска у Тани белая, а не голубая. Всё не как в стихе.

      Когда Таня родилась, мы жили у одной бабушки на квартире. У неё были часы с кукушкой. Мне разрешали тянуть за гири, такие еловые шишки из железа. Папа меня поднимал, я сильно тянула и часы заводились: тррррррр.
      Наша комната была светлая. И там была большая белая печка. Возле печки - кровать.
      Таню принесли из роддома и положили на кровать поперёк. Она спала, завёрнутая в кулёчек. Мама и папа ушли к хозяйке смотреть телевизор. А я осталась смотреть на Таню. Смотрела-смотрела и взяла её на руки. А она тяжёлая и выскальзывает из пелёнок. Я понесла её скорее к маме. А голова уже почти на полу! Мама очень испугалась, забрала Таню. А потом стала меня шлёпать. А я стала врать, что принесла Таню телевизор смотреть.

      Мама работает в садике воспитательницей. Только не в моей группе, а в старшей.
      Иногда, в сонный час, мама забирает меня с собой в лес. У неё кончается смена - она свободна. Я тихонько одеваюсь. И у меня от радости в животе дрожит. Весело уходить с сонного часа!
      Мама даёт мне маленькое ведёрко и повязывает платочек, чтобы ветки не драли волосы. И сама повязывается платочком.
      А лес за садиком, рядом. Заходим как будто в дом. И шёпотом говорим. Под ногами мягкие рыжие иголки, над головой - ветки. В лесу сумрак, тихо. Мне кажется, если идти дальше и дальше, то будет совсем тёмный лес. И там живёт Баба-Яга.
      Мы с мамой находим чернику, голубику и едим. Мама показывает мне жёлтые ягодки, похожие на малину. Это - морошка. Она твёрдая и не очень вкусная. А под ёлкой - заячья капуста! Это такая кисленькая травка. Три кругленьких листика на стебельке. Мы с мамой сидим под ёлкой и едим. Я говорю:
      - Мы у зайцев воруем капусту?
      А мама говорит, что мы же немножко, а у зайцев - много.
      А земляника растёт на полянках, на солнышке.
      чка. Я залезаю на неё, там тулуп, можно спать. Если отодвинуть шторку, видно, кто в зале сидит, что по телевизору смотрят.

      Однажды мы взяли с собой Андрюшу, мальчика из нашей группы. Потому что он знает, где много земляники. Он обрадовался! И повёл нас в особенное место, на просеку. Он туда ходил с родителями. Мы переходили ручей по бревну. Я очень боялась, никак не могла. А потом перешла.
      И мы собирали землянику. И там было много цветов.
      В этот день я нашла гриб! Первый раз в жизни! Не подосиновик, не подберёзовик! Он рос под высоковольтным столбом. Подстолбовик! А мама сказала, что красноголовик.
      Мы насобирали полное ведёрко земляники! И пошли Таню из яслей забирать. Мама посадила её в коляску и дала горсточку ягод. Таня съела и стала просить всё ведёрко. И очень громко ревела. Мама сначала не давала, но потом поставила ведёрко ей на коленки. А Таня - раз, и рассыпала ягоды на дорогу. Мама очень расстроилась!
      А папа дома сказал:
      - Вот Татьяна вырастет и мно-о-го нам ведёрок земляники наберёт… Правда, Танча?

      Мама работает на трикотажной фабрике. В две смены. То в дневную, то в ночную.
      Мы ложимся спать без мамы, а встаём - мама с нами, спит на краешке. Однажды я проснулась, а на моей подушке куколка! И у Тани тоже куколка. Они сделаны из белых и оранжевых ниток. Похожи на кисточки. Волосы, шея и талия перевязаны нитками. И рукава перевязаны. Мама говорит, что женщины на фабрике научили её делать таких куколок из обрезков ниток. Они делали их, когда был перерыв.
      У моей куклы волосы оранжевые, а платье и лицо - белые. А у Тани наоборот: волосы белые, а платье и лицо - оранжевые. Мы сидим на постели и заплетаем куколкам косички. И я думаю, что мне повезло, что у моей куклы лицо белое. Белое лучше, чем оранжевое. Но я Тане об этом не говорю.

      Когда мама шьёт на машинке, мы с Таней крутим ручку. Мама шьёт нам маечки и трусики, пришивает кружева и тесьму. Я люблю ручку крутить, и Таня любит. И мы всегда толкаемся. Мама нам велела крутить по очереди - Таня строчку, потом я строчку. Я стараюсь крутить очень быстро. И Таня тоже крутит так, что машинка подпрыгивает. А потом я кручу так сильно, что мама говорит:
      - Вы так гремите, что мёртвого разбудите!
      Мне представляется, что к нашим воротам подходит серый мертвец и стучится. Я обмираю от страха, но кручу сильнее и сильнее! Наверное, чтобы не услышать, как стучится мертвец.
      Ночью я вспоминаю про мертвеца. И прижимаюсь к Тане спиной. И боюсь смотреть в окно. Но потом услышу, как Бобик лает во дворе, как Кутька лает звонко в коридорчике, и мне не страшно.

      Утром мы с Таней залезли в пододеяльник. Через квадратную дыру. И сидим, как в палатке. Внутри так бело, светло. Мы сидим и улыбаемся. Баба Дуся пришла из кухни и говорит:
      - Опять в пододеяльник залезли! Бессовестные! Уже порвали. Вот мать придёт, даст вам взбучки!
      Я думаю: что же такое взбучка? И представляю белые колобки, обсыпанные мукой и сахарной пудрой. Они лежат в коробке, а коробка на серванте. Вот мама придёт и даст.

      А у нас вот что! Во дворе целая гора из кирпичей, досок и шифера! Это потому, что рабочие сломали наш коридорчик и крыльцо. Соседка тётя Надя переехала в новую квартиру, и нам отдали весь дом! А лишнее, второе, крыльцо сломали.
      Оксана и Оля приехали на воскресенье к бабушке. И мы вместе устраиваем из горы дом. Солнце очень греет, мама разрешила нам снять пальто. Весна уже!
      Мы сделали ступеньки и балконы. На балконы рассадили всех наших кукол, пупсиков, медведей и собак. Мама посчитала их и говорит, что всего - двадцать шесть человек!
      А на самом верху мы сделали большой диван из кусков шифера. И сидим сами, вчетвером. Высоко! Ветер пахнет подснежниками. Наши куклы греются на солнышке и улыбаются.
      Вдруг прибежала Надя, это тоже наша подружка, только она с нами поссорилась. Надя кричит:
      - Там ваша бабушка идёт!
      Мы поспрыгивали с нашего дома и побежали встречать.

      Видим, далеко по нашей улице идёт баба Дуся. Мы к ней наперегонки и обняли с разбегу. Баба Дуся тихонько смеётся. Мама подошла, говорит:
      - Баба Дуся! Зачем опять как ишак нагрузилась, сумками обвешалась? Ведь еле идёшь!
      Мы взяли сумки и понесли. Бабушка всегда так - свяжет ручки двух сумок и на плечо. В одной сумке кастрюля и в другой кастрюля. Баба Дуся села на лавочку, улыбается, говорит:
      - Я чёрных пряничков вам напекла.
      В кастрюле пряники, они густо залиты шоколадной глазурью. Они очень вкусные! Пахнут какао и ванилином. Ох! А в другой кастрюле холодец с чесноком!
      Мы с девочками залезли на гору. И сидим на диванчике, едим пряники. Бабушка говорит:
      - А где ещё одна девочка? Вы её тоже угостите, отнесите ей пряничков. - Это она про Надю. Потом вздыхает: - Ох, какой у вас разгром! Какая свалка! Слезайте, а то на гвоздь наступите!
      Мама говорит:
      - Завтра машина приедет. Мусор увезёт.
      А нам жалко, что нашу гору увезут. Думаем: вот бы машина не приезжала подольше!
      Бабушка нашла два веника и велела нам с Таней подмести дорожку и крыльцо.
      Подружки ушли. Мы с Таней стали подметать. Бабушка кричит:
      - Ой-ой, сколько пыли! Надо водой побрызгать. - И стала из ковша брызгать нам под ноги. Говорит: - Таня молодец! Маленькая, а какая помощница!
      Я хочу, чтобы бабушка меня тоже похвалила, и стараюсь. Но бабушка не хвалит меня, а говорит:
      - Лучше мети. Вон, смотри, пропустила мусор. - И мне уже совсем не хочется подметать.
      Бабушка ругает:
      - Ты что-то совсем лентяйка! Смотри, какая Таня работящая.
      А Таня стала так сильно мести, что нам в лицо камешки полетели.
      Потом бабушка сказала маме, что хочет взять Таню с собой в город на недельку или две. Мама согласилась. Собрала Танины вещи, умыла её хорошенько и почистила пальто.
      Мы пошли провожать бабушку с Таней на остановку, где красная звезда. Я шла и думала: "А я зато с мамой остаюсь!"

      Лето пришло. Стало совсем жарко. И однажды мы с мамой пошли встречать Таню и бабушку. Смотрим, а они уже идут по дороге нам навстречу. Баба Дуся с сумками на плече Таню за руку ведёт. А Таня совсем как будто и не она, а другая девочка. Мама говорит:
      - Наша Таня городская стала!
      Она в розовой шляпке, в коротенькой розовой юбке и розовой футболке с теннисными ракетками на груди. На плече жёлтая сумочка, а в руках новая кукла!
      По дороге бабушка рассказывала нам, какая Таня помощница. Что она сама кормила цыплят, крошила им яйца ножиком. И сама стирала свои носки и трусики. Я смотрела на Таню и думала, что ей, наверное, было грустно без нас. И вот она какая тихая стала, послушная.
      Потом я увидела на руке у Тани колечко. Настоящее, с голубым камешком! Мне очень захотелось такое колечко! Стало грустно, что у меня его нет.
      Когда мы пришли домой, то все вместе сели на лавочку во дворе, отдохнуть. Я сидела возле бабушки. Она достала из кармана носовой платочек, завязанный узелками, и стала развязывать: первый узелок, второй, третий, а последний дала мне развязать. Я развязала, а там лежало колечко с ярким оранжевым камешком, прозрачным и ярким, как огонёк!

      Мама нам рассказывала, что рядом с Ивакинским карьером есть Матюковая гора. Все ходят на эту гору за малиной. И баба Дуся там малину собирала. Домой шла - еле несла полное ведро. А гора называется Матюковой, потому что она крутая, высокая и люди, когда на неё взбираются, матерятся. И обратно, с малиной идут, тоже матерятся, боятся, как бы не покатиться с полными вёдрами.
      Матюки - это матерщинные, ругательные слова. Они разные бывают. Есть одно слово - когда его слышу, мне представляется, будто из кастрюли на горячую печь выплеснулось какое-то варево. А другое - будто веткой сильно бьют по воздуху.
      Мама с папой иногда матерятся. Папа матерится, когда он что-то строит, - прибивает- прибивает, а оно вдруг и рухнет. Или на гвоздь наступит. Или его машина почему-то сама, без него, покатится. А мама матерится, когда папу ругает. И от этого у папы в глазах слёзы набегают. И у меня тогда тоже набегают.
      Я думала, что матюки ничего не означают, просто ими ругаются. А Таня однажды спросила у мамы: "Что значит…" И сказала матерщинное слово. Мама ответила, что оно ничего не значит, что его нельзя говорить, а то язык заболит. И отпадёт.
      Потом Таня спросила у папы: "Пап, а что значит…" И опять сказала матерщинное слово. Папа закрыл лицо ладонями, и я вижу, он там смеётся. Потом показался, лицо красное, и говорит:
      - Давайте вот что! Если я или мама скажем матерщинное слово, то за это мы вам будем платить штраф. Ну, пусть будет - двадцать копеек.
      И с этого дня мы с Таней стали брать штрафы.
      Но мама с папой сразу деньги не отдают. Папа, например, говорит: "Это вам послышалось! Это совсем не то!" И быстро переделывает матерщинное слово в обыкновенное! А мы с Таней кричим: "Нет, ты сказал! Сказал!" Он смеётся и всё-таки даёт нам двадцать копеек. А мама обычно нам говорит: "Идите отсюда!" И сердится. Но тоже иногда даёт.
      Мы деньги складываем в банку из-под кофе. А тратим их на мультики и кино! Клуб у нас рядом. А магазин очень далеко, мама не разрешает нам туда ходить. И мы только один раз купили там две шоколадки.
      К концу лета у нас накопилось много денег. Мы высыпали их на стол - целая куча! Папа увидел, говорит:
      - Ого! Целая гора! Матюковая.
      Мы с Таней решили купить маме и папе подарки. Взяли банку и пошли в магазин. Всю дорогу держались за руки. Потому что когда идёшь далеко, так надёжнее. Нам было весело, что мы такое придумали. И мы даже бежали от радости. А копейки звенели в банке.
      В магазине мы долго стояли, не знали, что купить. Маме хотели брошку или кольцо с камушком, но их не было. И мы купили папе портсигар, а маме - чулки. Портсигар очень красивый! Белый, металлический, на крышке Москва, театр какой-то. Нажимаешь кнопку, раз - открывается! А маме подарок не очень праздничный - чулки.

[начало] [в пампасы] [продолжение]