Семён Буркин очень не хотел идти в школу. Его организм слишком расслабился за три месяца летних каникул. До того слишком, что, когда мама принесла новый школьный костюм, руки забыли, с какой стороны влезать в рукава. "Пожалуй, я первого сентября и дорогу в школу не найду", - подумал Семён. И так как он был очень ответственным двоечником, то решил отрепетировать поход в дом знаний заранее, тридцать первого августа.
      Встал Сёма утром по будильнику, нацепил рюкзак и отправился в школу. Пришёл, постоял на спортивной площадке, вспоминая единственную годовую пятёрку - по физкультуре, а потом захотел на родной кабинет посмотреть. Поднялся по лестнице, и вдруг навстречу - классная руководительница. Радостная такая, нарядная.
      - Сёмочка, здравствуй! - улыбается Вера Остаповна. - А у меня для тебя прекрасная новость: завтра в школу можешь не приходить! Мы на педсовете единодушно решили поставить тебе четвертные и годовые оценки заранее.
      С этими словами она распахнула дверь кабинета, и ошарашенный Буркин увидел, что за партами сидят все его учителя. Такие же улыбчивые и нарядные. Один физкультурник брови хмурит.
      - Ну, чего молчишь, Семён? Не рад? - хитро прищурилась классная наставница. - Давай дневник, не стесняйся.
      Домой Семён бежал вприпрыжку, сжимая в руках драгоценный дневник. Примчался в свою комнату, рухнул на кровать и тут же уснул от пережитых радостей. А когда проснулся и хотел на оценки в дневнике полюбоваться, не сумел его найти.
      Вот и думает: было всё это или не было?

      Фёдор Константинович с тревогой ждал первого сентября. Недавно ему приснился кошмарный сон: будто сын Сёма опять разбил окно в школьной столовой и директор разом вызвал на ковёр всех Буркиных. И вот теперь, накануне Дня знаний, неподъёмные думы навалились на отца семейства. "А может ну её, эту школу? - размышлял он. - Не всем же ходить в академиках. Так зачем парня зря мучить?"
      Буркин-старший побродил по комнате, отхлёбывая из чашки кофе, и стал думать в другом направлении. "Ладно, пусть идёт учиться. Но толку?.. Уроки-то за него делаю я! А мне ещё самому сессии сдавать, рефераты писать. Третье высшее образование - это вам не шестой класс"...
      Фёдор Константинович подошёл к столу и вдруг увидел листы, исписанные корявым Сёмкиным почерком. Он хотел разозлиться, что сын опять потратил хорошую бумагу на глупости, но вчитавшись в неровные строки, чуть было не уронил очки.
      - Фантастика! - воскликнул Буркин-старший так, что, наверное, даже на Луне услышали. - Семён дописал за меня реферат о химическом анализе тугоплавких металлов! Какие интересные выводы! Какой полёт мысли!
      Сердце бешено заколотилось в груди гордого за сына отца, руки задрожали от волнения.
      - Мой сын - гений! Я всегда это знал!
      Он собрал листы с продолжением реферата и приготовился бежать в университет. Но тут в открытое окно влетел ветер, вырвал из рук Буркина-старшего доказательства гениальности сына и унёс их в неизвестном направлении. Сколько ни искал Фёдор Константинович листы на улице, так и не сумел найти.
      Вот и думает теперь: а было всё это или не было?

      Вера Остаповна очень не хотела идти в школу. А тридцать первого августа даже подумала: не пора ли ей на пенсию? Возраст подходящий... Причиной таких терзаний был, конечно, Семён Буркин.
      - Опять начнёт уроки срывать, доску мылом натирать, - жаловалась учительница русского и литературы своему коту Гвидону. - И ладно бы в нём хоть какой-то талант пробудился - ведь нет! Только розыгрыши устраивать горазд. И те без фантазии.
      Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Вера Остаповна включила радио и стала крутить колёсико настройки. Вдруг из динамика вылетел обрывок фразы:
      - …в гостях - Семён Буркин! - бодро объявил ведущий. - Уже завтра он пойдёт в шестой класс, а сегодня споёт нам романсы собственного сочинения.
      Не веря своим ушам, Вера Остаповна прибавила громкость.
      - Семён, а есть ли у вас романсы, посвящённые школе? - спросил ведущий.
      - Разумеется, есть! - ответил Семён, и учительница узнала голос главного хулигана и двоечника школы. - Совсем недавно я сочинил романс, посвящённый любимой классной руководительнице, Вере Остаповне. Надеюсь, она меня сейчас слышит... - И, аккомпанируя себе на гитаре, он запел приятным тенором:
     
     
      - Я всё учил! И правила, быть может,
      Из памяти пропали не совсем;
      Но пусть диктант вас больше не тревожит;
      Я не хочу печалить вас ничем...
     
     
      Тут в динамике послышалось шипение, свист. Вера Остаповна принялась лихорадочно крутить колёсико настройки, но вернуться на прежнюю радиоволну уже не смогла.
      Вот и думает теперь: было всё это или не было?

[в пампасы]